…СЕГОДНЯ ОТ ЭТОГО СПОРА ОСТАЛАСЬ ЛИШЬ ГРУДА СТРОИТЕЛЬНОГО МУСОРА. И ЗИЯЮЩАЯ БЕЗОБРАЗНАЯ ДЫРА В БЕЗУКОРИЗНЕННОМ НЕКОГДА АНСАМБЛЕ ИСААКИЕВСКОЙ ПЛОЩАДИ — НА ТОМ МЕСТЕ, ГДЕ ЕЩЕ НЕДАВНО СТОЯЛ «АНГЛЕТЕР» — ГОСТИНИЦА, В ОДНОМ ИЗ НОМЕРОВ КОТОРОЙ ТРАГИЧЕСКИ ОБОРВАЛАСЬ ЖИЗНЬ СЕРГЕЯ ЕСЕНИНА. БУРЮ ВОЗМУЩЕНИЯ СТИХИЙНЫЕ МИТИНГИ МОЛОДЕЖИ ВЫЗВАЛО РЕШЕНИЕ ГОРОДСКИХ ВЛАСТЕЙ СНЕСТИ ОДРЯХЛЕВШЕЕ ЗДАНИЕ И ПОСТРОИТЬ НА ЕГО МЕСТЕ НОВОЕ. И ХОТЯ СПОРЫ ЗАКОНЧИЛИСЬ РАЗРУШИТЕЛЬНОЙ ПОБЕДОЙ СТРОИТЕЛЬНОЙ ТЕХНИКИ И ДЕЛО,УЖЕ, КАК ГОВОРИТСЯ СДЕЛАНО, ТОЧКУ В ЭТОЙ ИСТОРИИ СТАВИТЬ РАНО...

Потому что и по сей день дежурят на площади ребята из группы «Спасение», заявляя, что останутся здесь до тех пор, И пока не будет создана правительственная комиссия по расследованию обстоятельств сноса исторического здания. И до сих пор в освещении недавних событий на Исаакиевской нередко преобладают эмоции, а те, кто принял на себя всю полноту ответственности за столь взрывоопасное решение, обвиняются в варварстве, в безответственном отношении к культурному наследию великого города.

Попробуем разобраться в ситуации, взглянув на нее глазами людей, радеющих, в общем, об одном, но волею обстоятельств оказавшихся по разные стороны.

С семи утра возле «Англетера» дежурит наша «группа спасения». Опять появились основания для беспокойства — рабочие стройки сообщили, что с десяти начнутся работы по сносу. Народ прибывает, появляется все больше плакатов и транспарантов в защиту дома; прибывают и отряды милиции.

Примерно в двенадцать приехал начальник строительства. Он пытался объяснить, что здание сохранить невозможно: прогнили деревянные конструкции, так называемые «лежни» фундамента. Говорит, отечественные технологии не позволяют закрепить или заменить их. Единственно возможное решение — снести все, а потом сделать копию. Уже не верю. Во-первых, потому, что не хочу верить — никакая бездушная копия не заменит нам памятника. Но это, конечно, от сердца и необъективно. А во-вторых, знаю, что возможности для сохранения не может не быть — специалисты Ленжилпроекта объясняли, что есть масса инженерных и технических способов сохранения здания даже при таком состоянии. В частности, кафедра инженерно-строительного института занимается вопросами укрепления фундаментов, и решений для подобных задач у них имеется множество — например, бетонирование именно таких конструкций. Это уже объективно.

Появилась бригада рабочих. Объяснили, что только получили задание — приступить к ломке дома.

— Да здесь же начальник ваш был, гарантировал, что в ближайшие дни никаких работ не будет вестись по сносу!

— Ну звоните ему, подождем. Нам-то приказали.

Звоним. Вызываем. Приезжает опять. Но уже ничего не объясняет. Переговорил с рабочими, уехал. Те стали рыть что-то вокруг — говорят, для прокладки новых кабелей. Народ еще меньше верит в то, что дом не будет снесен. Предлагают собрать подписи для телеграмм в Москву.

На заборе уже много плакатов-призывов к рабочим не потворствовать нарушению закона, прекратить работы, не уничтожать нашу культуру, и последние строки Есенина, написанные здесь перед тем — роковым часом, когда его не стало, и наши стихи — боль за судьбу города. Рядом — стенд группы спасения историко-культурных памятников Ленинграда (молодежной общественной организации, вошедшей прошлой осенью в Центр творческой инициативы и уже известной по увенчавшейся успехом борьбе за сохранение дома Дельвига). На этом стенде — устав, цели и задачи группы, рассказ о разрушениях последних лет и о сегодняшних «болевых точках» города. Здесь же лист метр на полтора, который к середине дня весь был заполнен подписями ленинградцев, требующих сохранения «Англетера». Впрочем, не только ленинградцев, Рядом плакат москвичей: «Артисты Москвы вас поддерживают. Мы протестуем вместе с вами!»

Ну и, конечно, текст статьи 19 Закона СССР «Об охране и использовании памятников истории и культуры» — именно ее нарушают, ломая этот дом без разрешения Министерства культуры.

Народу становится все больше и больше. Нас уже около пятисот. Появились и первые провокаторы.

Мы постарались их урезонить, плакаты нехорошие сами сняли, милицию требовали уважать и даже табличку на заборе повесили: «Товарищи! Не вступайте в конфликты с милицией!» Сомневающихся переубедили.

Уверены, нас поймут и поддержат.

Вчера приехала среди ночи домой, рисовала плакаты. В восемь утра позвонили с площади — рабочие начали долбить стены. Около десяти приходил начальник городской инспекции по охране памятников И. П. Саутов.

Говорит, сделать ничего нельзя! Хотя, если бы не было нужды переоборудовать «Англетер» согласно претензиям «Интуриста», гостиница простояла бы еще 100, а то и 200 лет.

Пока с Саутовым беседовали, рабочие кусок стены отколупнули снизу — примерно метр в высоту и три-четыре в длину.

Кинохроника приезжала, телевидение. Снимали, говорили с нами. Правда, ни те, ни другие не уверены, что показ состоится.

— Люди! Машины едут на стройку! Не пропустим, не дадим ломать!

Все ринулись к воротам, закрыли их собой.

Распределились, кто в какие часы будет дежурить ночью; оставались люди целыми семьями, с детьми.

Около шести вечера несколько наших представителей отправились в исполком. Беседовали с помощником зам. предисполкома Л. И. Загоровской. Сначала пытались нас, как дилетантов, подавить профессиональным знанием дела, но это у них не получилось — председатель группы спасения Алексей Ковалев, оказалось, имеет полную информацию о технической возможности сохранения здания и нарушениях закона, которые исполком совершает, санкционируя ведение разрушительных работ. Договориться ни о чем не удалось.

...Сегодня собрали еще около 800 подписей.

Позвонили в полдевятого. Сообщили, что нас к 10 утра пригласили для беседы с председателем Ленгорисполкома Ходыревым. Подивилась этому чуду, приехала. Принимал нас, правда, не Ходырев, а его заместитель — Б. А. Суровцев. На пороге дружелюбно улыбался, жал нам руки, рассаживал заботливо, добродушно пошучивал. Представил собравшихся в его кабинете — зам. предисполкома В. И. Матвиенко, помощник зам. предисполкома Л. И. Загоровская, начальник ГИОП И. П. Саутов, главный архитектор города С. И. Соколов, автор проекта «реконструкции» «Астории», главный редактор газеты «Смена», представители ГК ВЛКСМ.

Сначала долго говорили о проекте, показывали нам чертежи и фотоснимки. Говорили, что конструкции изжили себя, поэтому необходим снос — была экспертиза.

Мы позволили себе усомниться в объективности заключения экспертов. Нас обвинили в некорректности. Мы попытались возражать: это не первый случай подтасовки фактов. Конкретный пример — дом 17 на улице Марата. Заключение Ленжилпроекта:

здание в аварийном состоянии, конструкции изжили себя, деревянные балки прогнили, сохранено быть не может. После того как дом отдали объединению «Реставратор» — нашлись и средства, и возможности для его реставрации. Теперь этот особняк сверкает, как игрушечка.

Беседовали около трех часов: о гласности в градостроительной политике, о конкурсах, которые, по нашему мнению, необходимы для всех проектов в исторических районах, об участии общественности в их обсуждении.

В общем, утомленные этой затянувшейся витиеватой беседой, мы покинули здание исполкома и поспешили на площадь. Стены у дома уже были подрублены с другой стороны, народу собралось больше тысячи — твердых «борцов» и примерно столько же сочувствующих и глазеющих. Ковалев рассказал народу об итогах нашей беседы и заявил, что мы должны обращаться к строителям, и если они в течение получаса не прекратят работы, мы вынуждены будем встать на защиту «Англетера». Люди бурно поддержали его и сказали, что встанут у стен дома, если посмеют его ломать...

С. Соколов, главный-архитектор Ленинграда.

В день открытия XX съезда ВЛКСМ по Ленинградскому телевидению была показана молодежная программа «Контуры». Откровенный, разговор о проблемах сохранения памятников — архитектуры Ленинграда. Речь в ней шла, естественно, и о событиях вокруг «Англетера». В ходе дискуссии мне, в частности, пришлось выслушать некоторые колкости со стороны одного литератора, работающего в Пушкинском Доме. Высказывания его были безапелляционные и базировались на том, что он представляет «народ» — простых ленинградцев, имеющих право на собственное мнение по всем, в том числе и архитектурным вопросам.

Кто же с этим спорит. Но вот что любопытно: когда я попросил уважаемого оппонента прислать мне для рецензии его новую рукопись, чтобы и я как «народ», то бишь рядовой читатель, внес в нее свои коррективы, он искренне удивился: «Но вы же не специалист!» И в просьбе отказал.

Не обижаюсь и понимаю: каждый ревностно относится к своему делу и справедливо желает, чтобы о нем судили профессионально. Ну а как быть нам — архитекторам, реставраторам, каждый шаг которых придирчиво оценивают тысячи и тысячи людей, зачастую весьма мало знакомых со спецификой, сложностями нашего труда? Критиковать нас легко, поводов к тому можно отыскать немало, однако в случае с «Англетером» давайте призовем на помощь логику и зададимся элементарным вопросом:

кому из людей, ответственных за сохранение неповторимой красоты Ленинграда, захотелось вдруг геростратовой славы? Увы, время берет свое, оно властно и над бронзой, и над камнем. Очень точно названа хорошая лента ленинградского документалиста В. Матвеевой «Живите в доме, и не рухнет дом». В нем, кстати, рассказывается и о группе «Мир» не на словах — руками участвовавшей в восстановлении пушкинского мемориала на Мойке, 12. Но, согласитесь, жить все-таки лучше в доме с удобствами. Особенно если это гостиница, уровень комфортабельности которой в немалой степени определяет первые впечатления гостей о нашем городе. А комплекс «Астории» (в который входило также здание бывшего «Англетера» и дома № 22 по ул. Гоголя) современным требованиям никак не соответствовал.

Небольшая историческая справка. Собственно «Астория» построена в 1913 году по проекту известного архитектора Ф. И. Лидваля и является памятником архитектуры местного значения. Соседствующее с ним здание «Англетера» существовало (как трехэтажное, каменное) с конца XVIII века. В XIX веке неоднократно перестраивалось. Знакомый нам облик окончательно обрело в ходе капитального ремонта, проведенного в 1912 году. После печально известных событий 1925 года, связанных с именем С. Есенина, трижды реконструировалось. Номер, где жил поэт, не сохранился. «Англетер», равно как и дом № 22, возведенный в первой четверти XIX века, к числу памятников никоим образом не относится.

Можно ли было сохранить их в первозданном виде (хотя тут же возникает вопрос: на облик какого века следует ориентироваться)? Полагаю, что можно — современная наука и техника позволяют творить буквально чудеса. Вот только обходятся они страшно дорого, требуют очень много труда и времени. А малыми затратами в данном случае никак не обойтись. По заключению института «Ленжилпроект», выполненному в 1981 году, вышеупомянутые дома находятся в аварийном состоянии: прогнили деревянные перекрытия, многочисленные переделки ослабили несущую способность стен первого этажа. Существующие отметки тротуара поднялись выше слоя гидроизоляции, отделяющей стены от фундамента — началась инфильтрация влаги в конструкцию стен. По данным Ленинградского инженерно-строительного института, прочность кирпичей, взятых из простенков первого этажа, в 4-7 раз ниже нормативной. К тому же «Англитер» — это по сути малоприспособленное для нормальной жизни общежитие, узкий корпус которого во всех случаях не позволял построить удобную по планировке гостиницу.

Тем не менее варианты, щадящие капитальные стены, рассматривались неоднократно. Увы, расчеты однозначно показали: это лишено всякого смысла.

Теперь о правовой стороне вопроса. Все три здания входят в объединенную охранную зону исторического центра Ленинграда. Она была разработана по инициативе ленинградских архитекторов и утверждена Ленгорисполкомом в 1969 году, задолго до выхода Закона СССР «Об охране и использовании памятников истории и культуры» и последующего за ним аналогичного Закона РСФСР. Согласно им, производство строительных работ в охранных зонах выполняется по разрешению государственных органов охраны памятников истории и культуры. В нашем городе таким специально уполномоченным органом Министерства культуры РСФСР по положению является Главное управление культуры Ленгорисполкома. Намеренно подчеркиваю это, так как в публикациях некоторых газет было заявлено, будто позицией этого управления не поинтересовались, а оно, мол, не дало бы согласия на снос «Англетера». Нет, дало, удостоверив разрешение на разборку подписью начальника главка. По заключению прокурора Ленинграда, юристов города действия Ленгорисполкома в данном случае были признаны правомерными, не нарушающими действующего законодательства.

Спрашивают нас и о том, почему вдруг возникла такая спешка со сносом, разве нельзя было повременить.

Разработка проекта реконструкции гостиницы «Астория» началась еще в 1975 году. Однако из-за отсутствия средств у «Интуриста» реализация его затянулась почти на двенадцать лет.

Согласно контракту, заключенному с финской фирмой «Перусюхтюмя», передача стройплощадки была назначена на 1 июня 1987 года. По существующим же нормативам на разборку здания «Англетера» и полную подготовку площадки требуется семь месяцев. И по логике работы следовало начинать еще в прошлом году. Однако из-за задержки с заключением контракта, а также в связи с затянувшимся расселением окружающих домов, вызванным требованиями расселяемых, сроки были упущены. Еще в декабре в исполкоме было проведено совещание, на котором заинтересованным ведомствам предписывалось принять все меры, чтобы вовремя подготовить для фирмы пятно застройки. В противном случае нам пришлось бы уплатить неустойку в размере до полутора миллионов рублей в инвалюте.

Имеющийся опыт сотрудничества с финскими строителями позволяет утверждать, что обновленный комплекс «Астории», который примет первых посетителей уже в августе 1989 года, будет отвечать самым высоким международным требованиям. При этом общий вид Исаакиевской площади, столь хорошо известный ленинградцам и гостям нашего города, полностью сохранится. Что касается «Англетера», то его фасад приведут в соответствие с архивными авторскими чертежами. Фасад дома 22 по улице Гоголя будет воссоздан по обмерным чертежам старого здания. Будут сохранены и отреставрированы старинные балконные решетки, парадные двери, воспроизведены лепные украшения, воссозданы утраченные чугунные козырьки. Целесообразно установить на фасаде мемориальную доску в память С. Есенина, которой прежде не было. Замечу, что проектные предложения по реставрации комплекса подробно освещались в пятом номере журнала «Архитектура и строительство Ленинграда» за 1979 год. 4 февраля 1987 года «Вечерний Ленинград» опубликовал беседу своего корреспондента с директором «Астории», где излагались перспективы реконструкции комплекса. 17 марта (к сожалению, с двухнедельной задержкой) «Ленинградская правда» поместила и мою статью с фотографией будущего комплекса «Астории». Так что ленинградцам, серьезно интересующимся проблемами исторического центра города, эта тема, полагаю, достаточно хорошо и давно знакома.

Ну а что сказать о тех, кто пришел протестовать на Исаакиевскую? Хотелось бы верить, что все они действительно серьезно озабочены судьбой исторических памятников и на площадь их привело искреннее желание помочь общему делу. Но как бы там ни сложилось в дальнейшем, сегодняшнее шумное, скажем так, внимание к «Англетеру» — хороший урок для нас, профессионалов. Мы никогда не отказывались от контактов с прессой, но редко сами проявляли активность в том, чтобы заранее подробно информировать население о том, что собираемся строить, сносить, реставрировать. Не исключением — правилом должны стать систематическое обсуждение важнейших градостроительных задач, широкие дискуссии, в ходе которых будут получать путевку в жизнь решения, получившие признание общественности.

Да, нам всем надо учиться работать в условиях гласности. Исполком Ленсовета делает вывод из случившегося. Уже решено, в частности, что в Доме архитектора откроется постоянно действующая выставка, где будут представлены проекты реконструкции зданий центра. Обо всех новых решениях, касающихся реконструкции зданий старой застройки, будет заблаговременно сообщаться и на страницах ленинградских газет, по радио и телевидению.

К сказанному остается добавить, что бюро обкома КПСС, обсудившее состояние дел с охраной и реконструкцией памятников истории и культуры Ленинграда, указало руководству исполкома Ленинградского городского Совета народных депутатов на необходимость коренной перестройки стиля и методов работы, широкого привлечения общественности к решению вопросов экономического и социального развития города.

И нет сомнения, что многие ненужные преграды на пути тех, кто хочет внести свой посильный вклад в сохранение облика любимого города, будут преодолены.

Таких людей становится все больше, о чем свидетельствует и появление ряда неформальных групп, неудовлетворенных пассивной ролью Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, отсутствием у него реальных прав, неумением объединить, толково использовать силы молодежи. И пусть не обижаются ребята из «Спасения» — чисто по-человечески мне куда ближе и понятнее позиция людей, которые «агитировали» в Петропавловской крепости, в бывшем костеле Екатерины, на Мойке, 12, не лозунгами — трудом.

Напомню в заключение, что именно Ленинграду — первому из крупных городов Европы, была присуждена в 1984 году Золотая медаль Международного Европейского фонда «За охрану, реставрацию и популяризацию памятников истории и культуры», его реставраторы удостоены в 1986 году Ленинской премии.